В церковь с мистером Малтифордом[1] - Роберт Рид

- Он не знаком со мной, - упрямо повторил я.

- Если был бы знаком, - сказал отец, - то знал бы, что тебе крупно повезет, если удастся поступить хоть в Лэнксвилльский колледж, - он смерил меня разочарованным взглядом, напомнив о моей успеваемости в этом году. - А то, что он интересуется… ну, он давно положил на тебя глаз.

- Что?

- Ты не замечал, что он следит за тобой?

За мной? Мной? Я даже думать об этом не хотел.

- Я знаю, он приходит на воскресные проповеди. Садится в задних рядах и наблюдает…

- Только не за мной!

Отец расплылся в улыбке:

- Значит, ты все-таки замечал, не так ли?

Возможно, и, скорее всего поэтому я старался держаться подальше от сумасшедшего старикана.

- А раньше он спрашивал обо мне?

- Ни разу, - без всякого сомнения подтвердил отец.

Я не мог понять, что все это значит. И не хотел понимать.

- Да, он точно псих. Вот что все это значит.

Отец воздел очи горе, и после с заметным усилием проговорил:

- Не думаю. Я знаю неуравновешенных людей - пытался как-то их успокаивать, правда, без особого успеха, - Кларенс не из их числа.

Вспомнив горящие безумные глаза фермера, я проворчал:

- Разве нормальные люди будут делать круги на полях?

- А Малтифорд занимается этим?

- Ну конечно. - Это было общеизвестно.

- Я думаю, что круги возникают из-за грибка, - сказал отец. - Он поражает стебель - и растение полегает. - Он говорил спокойно, со всей авторитетностью огородника, у которого этим августом пропал весь урожай помидоров. - Знаешь ли, о кругах известно давно. Они старше него. Некоторые сообщения датируются 1890 годом, когда мистера Малтифорда не было и в помине.

- Их оставляют летающие тарелки, - настаивал я.

- Ты когда-нибудь слышал, чтобы мистер Малтифорд упоминал о НЛО?

Как я мог слышать? Я не общался с ним и не собирался этого делать и впредь.

- Нет, круги делает он, - настаивал я. - Люди видели его за этим занятием. Как он разъезжает по ночам, правда.

- Согласен, они заставали его и на своих полях. Но никому еще не удавалось поймать его за порчей урожая, - отец покачал головой. - Скорее всего, во всем виноват грибок.

- Который облюбовал его ферму?

- Там прекрасная земля и самые лучшие сорта кукурузы. Понятно? Поэтому такое вполне может быть.

Ну ладно, хватит. Я встал и спросил:

- Что ему за дело до меня? Поступлю я или нет, это его не касается.

Отец, казалось, согласился со мной, но в его голосе слышалось сомнение. Он вздохнул, взглянул на ладони, снова вздохнул.

- Я завидую этому человеку.

- Кому?

- Ты знаешь, кому, - он посмотрел мне прямо в глаза. - В самом деле, во всей округе… я не знаю никого счастливее Кларенса Малтифорда…

- Он двинутый, пап. Неизлечимый псих.

- Прекрасно. Возможно, в этом и ответ, - отец поднял глаза к небу, а потом задал риторический вопрос: - Подумать только! Двое хотят считать третьего сумасшедшим, а все почему? Потому что он слишком счастлив и не вписывается в их привычные представления. Вот ужас-то!

Он грустно улыбнулся. У отца было особое лицо, на котором счастливое выражение надолго не задерживалось.

- Разве подобные мысли не отвратительны? - спросил он меня. - И тебе ничуть не стыдно, Джон?

- Я прекрасно знаю, кто ты, - предупредил меня Малтифорд. Конечно, особой радости в его голосе не было, но и злости тоже. Я увидел двуствольную винтовку, и тут лучик его фонарика скользнул по глазам, на секунду ослепив меня. - Поднимись, Джон. Будь так добр.

Он узнал меня. Последняя надежда рухнула.

- Что вы здесь делали? За что вы обидели мою кукурузу?

Я сглотнул. Встал. Попытался ответить и тут обнаружил, что голос мне отказывает.

- Что вы делали на моем поле, Джон?

- Не знаю, - прошептал я. - То есть, я, кажется, совсем немного попортил…

- Ты уверен? - он подошел ближе. Хотя свет фонарика скрывал его черты, я ясно помнил его лицо - изможденное, обветренное и загорелое, и горевшие безумным блеском глаза. До меня явственно доносился стойкий запах, замешанный на кукурузе и холостяцкой жизни. Фонариком, а потом и ружьем, он показал куда-то вперед.

- Почему бы нам не выйти к дороге, Джон? Ты можешь идти впереди. И, пожалуйста, не обижай больше мою кукурузу.

Ноги отяжелели, будто увязли в невидимом сиропе. Этот псих стоял позади меня.

- Что подумает твой отец, если узнает, что ты тут делал? Верно, гордиться не станет.

Я попытался сказать что-нибудь умное, но способен был лишь взвизгнуть:

- Нет, наверное.

- Может, пойдем к нему, все расскажем?

Мои ноги словно вросли в землю. Мне показалось на мгновение - пусть уж лучше пристрелит на месте, чем расскажет отцу.

- Давай договоримся, - сказал Малтифорд. - Я не буду предъявлять обвинение. И вообще никому не стану говорить. Мы все уладим на месте, и ты сможешь уйти с чистой совестью.

Это прозвучало чудесно, но через две секунды я представил себе все возможные условия ужасной сделки. И вновь двинулся в путь, часто дыша и стараясь не сбавлять шаг.

- А что делать надо?

- Ты выполнишь для меня кое-какую работу.

- Прямо сейчас?

- Да вроде ты не очень занят, - сказал он в ответ, и в его голосе послышалась усмешка. Это меня разозлило. Ведет меня под конвоем, да еще ухмыляется. - Мне нужно перетащить кое-какие тяжелые вещи, Джон, и помощь была бы очень кстати.

- Мои друзья знают, что я здесь, - вырвалось у меня. - Если что-нибудь случится…

- Понимаю, - это были слова нормального человека. Как будто он действительно все понимал, точно какой-то мудрец. Поравнявшись со мной, он зашагал по другую сторону зеленой стены и пообещал:

- Я доставлю тебя домой к утренней службе.

Черт побери, уже утро воскресенья? Взглянув на часы, я увидел, что время за полночь. Если бы даже я испарился, сию секунду, до часу - мой крайний срок - мне домой не успеть.

Но исчезнуть не было никакой возможности. Бок о бок мы вышли из кукурузы, и воздух стал прохладней и суше. Дышать было легче. Звуки слышались отчетливей. Малтифорд переломил ружье, и оттуда выскочили две пустых гильзы. Он не перезаряжал его после того, как выпалил в воздух, и поняв это, я почувствовал себя еще гаже. Луна осветила его лицо, которое я и так помнил, - на нем была широкая счастливая улыбка, - а жилистое тело старика было облачено в обычную фермерскую одежду: джинсы, удобные ботинки и простую рубашку.

- Мой грузовик там, внизу.

Мы зашагали дальше, причем он так и нес ружье незакрытым, и потом изрек:

- Что за чудесная ночь сегодня.

Я ничего не ответил.

- Чудесная, чудесная, чудесная, - начал повторять он.

Я не стал и это комментировать.

- Они прилетят сегодня, Джон, - он глубоко вздохнул, а потом добавил: - Через какое-то время. Совсем скоро.